стоит старая крепость.
— Да, я понимаю… Но почему?.. Почему так решили назвать отель в Татрах?
— Не знаю… Может, все из-за этих приливов? — сказал я, кивнув в сторону тумана, видневшегося за ближайшим окном. — С тем островом во Франции ведь тоже происходит что-то подобное. Море то прибывает, то отступает вновь… И на какое-то время затапливает все дороги…
— Как эти туманы, что не отпускают меня?
— Да… Как эти туманы, — откликнулся я, и Кристина вдруг улыбнулась.
— Так значит, в каком-то смысле мы с тобой тоже живем на острове?
— Наверное… — согласился я. — Только вместо моря — туман. И огромный старый отель вместо средневековой крепости.
— Угу, — кивнула Кристина, но больше не добавила ничего.
Когда мы вышли из отеля, она включила в телефоне новую песню, а затем еще одну и еще. Мы удалялись от гостиницы под мелодию «Here she comes again» и забирались все выше в горы под песню «Enjoy the silence». Часы на моей руке показывали 7—30 утра. Раннее утро, наполненное чувством прохлады и запахом хвойных лесов. Вокруг было тихо, и от этого создавалось ощущение, что мелодии моего телефона были слышны на многие километры вокруг. Я огляделся по сторонам, пытаясь представить, слышал ли сейчас их кто-то, кроме нас самих. Но увидел вокруг себя только туман, лес и склоны гор с обеих сторон от отеля.
Кристина шла впереди, а я старался держаться чуть сзади, разглядывая едва уловимое свечение, что разливалось вокруг ее тела. Из всей одежды на ней было только то самое серое платье и босоножки с темными ремешками, поднимавшимися вверх по лодыжке. Сегодняшней погоде такой гардероб не подходил никак. И глядя на нее, я даже немного завидовал тому, что Кристина, в отличие от меня самого, больше не могла чувствовать холод. За эти несколько дней в горах я ощущал его постоянно. И подумав об этом, я вдруг снова вспомнил о мертвых мотыльках, усеивавших все пространство возле отеля. Вероника говорила, что они умирают от холода… И теперь я, кажется, понимал, почему это происходило.
Большую часть времени мы шли молча. Однако стоило мне поравняться с ней, и Кристина все-таки не удержалась от разговора.
— Слушай… — проговорила она. — Давно хотела тебя спросить… Как та книжка, которую ты писал тогда, у Балтийского моря? Ты дописал ее?
— Да, но из этого особо ничего не вышло, — ответил я.
— Почему? Это ведь было так важно для тебя.
— Может я все-таки, скорее журналист, чем писатель…
— Эммм… С твоей книгой… С ней все было так плохо?
— Не знаю… — проговорил я. — То, что мне известно наверняка, это то, что роман почти не продавался. Редакция сократила тираж… А я за пару месяцев спустил весь аванс за написание романа, а потом просто вернулся на прежнюю работу в газете. Моя жизнь сделала круг, вернув меня к исходной точке. И я так до сих пор и не понял, хорошо это или нет.
— А как сама книга? — спросила Кристина. — Я имею ввиду… Какой она получилась? Ты сам ею доволен?
Я на секунду задумался, стараясь подобрать в голове подходящие слова, а вместе с тем еще и разобраться в своих собственных чувствах.
— Это моя первая книга, поэтому я в принципе уже был рад тому, что у меня получилось написать какое-то целостное произведение, у которого есть начало, середина и конец. Я мечтал об этом с детства. И в какой-то мере мне было важнее всего просто знать, что я могу это. Как-то доказать себе… Поэтому в каком-то плане я, конечно, доволен собой.
Кристина закусила губу, а потом внимательно посмотрела на меня: «Мне жаль, что я так ее и не почитала».
— Мне тоже жаль, — ответил я. — Но книжка получилась не особо талантливой. То время, когда я писал ее… Это был не самый лучший период в моей жизни… Особенно в финале.
Кристина кивнула, давая понять, что все поняла. А я принялся бессмысленно разглядывать верхушки сосен у себя над головой. Волей-неволей, в голову лезли мысли о том лете, когда я все никак не мог выжать из себя ни строчки. Я вспомнил о крушении поезда и о том странном ощущении внизу живота, когда ты пытаешься заглушить в себе все чувства до единого. Я вспомнил о том времени, но не сказал ничего. И в итоге Кристина истолковала это молчание совершенно неправильно.
— Так значит, в каком-то смысле, это все из-за меня? — спросила она очень тихо.
— Конечно, нет.
— Может быть в том поезде, погибла не только я, но и какая-то часть тебя тоже?
— Не говори так, — ответил я, но где-то в глубине души чувствовал, что ее слова были не так уж далеки от правды.
— Тогда напиши еще одну книжку… Как говорил сегодня.
— Это не так просто…
— Я представляю. Но ты постарайся…
— Ладно… — ответил я, но, как показалось, этого слова для Кристины оказалось недостаточно. В следующую секунду она остановилась на месте и посмотрела на меня очень серьезно.
— Пообещай мне, — просто сказала девушка, и ее голос прозвучал настойчиво.
— Это так важно для тебя?
— Для меня важен ТЫ, — ответила Кристина, и в этот момент я вдруг снова различил в ее глазах слезы. — Я хочу, чтобы хоть какая-то часть меня навсегда осталась с тобой… В твоих снах… твоих воспоминаниях… или на страницах твоих книг… Неважно!.. Я просто хочу остаться!.. Просто пообещай мне…
Я ничего не ответил и вместо этого просто подошел к Кристине и обнял ее так крепко, как только мог. Ее тело казалось невесомым, как будто сделанным из хрусталя. И на секунду мне действительно показалось, что она может в любой момент просто взять и раствориться в воздухе.
— Я обещаю, — проговорил я и поцеловал ее волосы. — А ты пообещай, что постараешься не плакать так часто.
— Договорились, — ответила Кристина. И дальше мы пошли, уже держась за руки. Я рассматривал свинцово-серое небо у нас над головой. А она не отнимала взгляда от экрана моего телефона.
— Сигнала нет, — сказала Кристина, когда мы добрались до конца тропы, что вела вверх по склону. — Даже ни намека… А дальше мы уже не сможем подняться. Там тупик.
— Может нам стоит спуститься к озеру? — предложил я и огляделся по сторонам, обведя взглядом лес и горные склоны. — На открытом пространстве сигнал должен быть лучше.
Кристина пожала плечами: «Давай. Хотя на твоем месте я все равно не особо надеялась бы на то, что это может помочь».
— Ты против прогулки?
Кристина покачала головой: «Нет, прогулки я люблю… Правда… Просто я не хочу, чтобы ты питал какие-то особые надежды на этот счет. Все, что находится здесь, по эту сторону тумана, как отдельный мир, отрезанный от всего, что происходит снаружи… Мы на другой стороне… Я вообще очень удивилась, когда твой телефон зазвонил сегодня утром».
— Да… Я тоже, — откликнулся я. — Но нам все равно стоило бы попробовать все возможные варианты.
— Тебе нужно выбираться в город, если ты хочешь с кем-то связаться…
— А как ты?
— Подожду тебя здесь, — ответила она. — Только вернись, как можно скорее.
Я кивнул, и в следующее мгновение мы снова зашагали вниз. Значок на экране телефона всю дорогу упорно говорил об отсутствии связи, как будто вновь давая понять, что Кристина права, и особой надежды поймать сигнал у нас не было.
Путь вниз оказался намного быстрее. Я чувствовал боль в ногах, поэтому обратная дорога была для меня настоящим облегчением. Примерно через 15 минут граница леса осталась позади, а впереди замаячил отель и то самое озеро примерно в километре от него. Для того, чтобы добраться к берегу нам потребовалось еще минут 10. Туман, как и вчера вечером, все так же стелился над озерной гладью. А внутри воды отражалось свинцово-серое небо.
— Наверное, отличная погода для призраков, — проговорил я.
— Да, — откликнулась Кристина. — Даже, когда я еще была жива, ранее утро всегда было моим
